Ч.5
     Я не знаю, что побудило Пессоа во время полемики о стихах Антониу Ботту опубликовать брошюру Раула Леала. Очевидно было, что она никак не могла расположить публику в пользу Ботту, зато почти неизбежно должна была вызвать скандал. Можно предположить, что Пессоа просто не хотел огорчать друга, отказываясь издать важную для того статью, но также возможно, что у него были и другие мотивы. Незадолго до этого Пессоа выпустил новую редакцию своей поэмы "Антиной" (вместе с сонетами, тоже написанными по-английски) и отослал экземпляры книги в несколько английских литературных журналов. Отзывы на этот раз были лучше, чем тот, о котором я писала тут, но избранную тему все рецензенты осудили. В эдинбургской газете "Шотландец" было отмечено, что англоязычные произведения Пессоа "и в чувствах, и в их выражении часто кажутся более южными, чем это допускает строгий английский вкус" (Анна Клобука и Марк Сабине пишут, что слово "южный" использовалось английскими критиками как эвфемизм для слов "чувственный" или даже "гомоэротический"). В "Атенауме" тему "Антиноя" назвали отталкивающей. В литературном приложении к "Таймс" написали, что "Антиной" — "не та поэма, которая найдет отклик у широкого читателя в Англии, хотя размышления Адриана над мертвым телом его любимца интересны тем, что мы назвали бы ренессансным стилем и атмосферой, и проникнуты поэзией, часто изумительной". В "Глазго геральд" — что в поэме можно видеть "то, что мы могли мы назвать отталкивающей темой, которая порой и трактована отталкивающе, хотя поэму никак нельзя назвать слабой, и в ней из чисто плотской страсти вырастает видение воистину бессмертной красоты".
читать дальше     Хотя некоторые биографы называют эти рецензии лестными для Пессоа, после них он, похоже, потерял интерес к судьбе своих произведений в Англии и не приложил никаких усилий для того, чтобы те английские читатели, которые все-таки заинтересовались его книгой, могли ее легко достать. Возможно, Пессоа остался равнодушен к похвалам своему поэтическому дарованию, потому что был огорчен тем, что воспетую им любовь Адриана и Антиноя критики так единодушно объявили отвратительной (напоминаю, что за два года до переиздания поэмы он написал это стихотворение ). Позже, в 1931 году, он писал литературному критику Гашпару Симойншу: "Когда о бесспорной гомосексуальности Шекспира, так явно и постоянно подтверждаемой его сонетами, упомянули при Роберте Браунинге, не только великом поэте, но и тонком, умном человеке, знаете, что он ответил? "Если так, тем меньше он Шекспир". Вот вам публика, дорогой мой Гашпар Симойнш, даже когда эту публику зовут Робертом Браунингом, когда она не коллективной природы" (до этого он писал о том, что публика тупа, т.к. "природа коллективности, делающая публику публикой, заодно лишает ее и умственных способностей, которые строго индивидуальны").
     Возможно, он так устал молча выслушивать подобные рассуждения публики, что захотел бросить ей вызов, издав действительно рискованную статью Леала? Может быть, Пессоа ощущал тогда нечто похожее на то, о чем он написал в стихотворении:

Такой покой, что глохнут уши,
Ни вздох не тронет эту дрему,
Ни крик души: - Пусть будет хуже,
Но лишь бы стало по-другому!

Когда душа гадать устала,
Кого любить и ждать ей дальше,
Тогда и вправду горя мало
И зло не страшно - зло - без фальши.
(Перевод А.Гелескула)

     Через несколько дней после поступления брошюры Леала в продажу, в газете "Эпоха" появилась статья, в которой говорилось, что власти закрывают глаза на разгул порнографии и аморализма, а при виде некоторых сочинений, свободно продающихся в книжных магазинах, "трудно сказать, что в них наиболее отвратительно и непристойно — их гнусный язык или же бесстыдство их авторов". Дальше сообщалось, что все же нашлась сила, решившая заняться "социальной и моральной гигиеной", и эта сила — учащиеся высших учебных заведений, создавшие "Лигу действия студентов Лиссабона". Возглавил ее Педру Теотониу Перейра, двадцатилетний студент четвертого курса лиссабонской Политехнической школы. О нем в статье говорилось, что он принадлежит к авангарду той молодежи, которая "избежала паутины либерализма" и выступила за здоровые национальные и религиозные традиции. Впоследствии Педру Теотониу Перейра стал политиком и дипломатом и во время правления Салазара был послом в Испании.
Окончание будет потом.